Семей.04.04.”Semeyainasy” –  Оставим на некоторое время моих отцовских родственников, Бароховских, и вернемся к материнским, которых мы покинули после окончания строительства железнодорожной ветки Рубцовск – Риддер. Напомню, что семья Шапошниковых оказалась там, спасаясь от угрозы раскулачивания и ссылки. Предупрежденные односельчанами, они спешно покинули Ромадан. И вот теперь, когда железнодорожная ветка построена, Шапошниковы опять оказались перед выбором – что дальше? Вернее, не «что», а «куда»?

Конечно, они могли продолжать жить в Риддере, работа для них, не боящихся никакого труда, всегда бы нашлась. Но тянуло на родину, в Ромадан. Ночами снилось родное село, то зимнее,  засыпанное пушистым снегом , с протоптанными тропинками, с голубоватыми дымами из печных труб. То в пору сенокоса, когда по улицам тянулись к избам высокие возы, доверху нагруженные душистым сеном… Скучали Тихон Харитонович и Анастасия Алексеевна и по оставшимся там старшим детям, особенно по любимой дочери Фене, которая все глаза проплакала, горюя в разлуке с родными. Сельский фельдшер даже предупредил ее во время осмотра, что она может ослепнуть, если будет так часто плакать.

Что же происходило в Ромадане в 30-е годы? Обратимся к нашему знакомому, Давиду Самуиловичу Фуксу, автору «Истории села Мало-Владимировки». Он пишет: «Начиная с 1926 года, стали организовываться ТОЗы – товарищества по совместной обработке земли. Первым был организован ТОЗ «Новый путь». Его организатором и первым председателем был Иван Прокопьевич Смирнов. Существовало еще несколько ТОЗов…В некоторых из них ничего обобществленного не было. Обрабатывали только скопом земельные участки каждого из членов.

В 1930 году был организован общеромаданский колхоз имени «Прииртышской правды» (по названию семипалатинской областной газеты, редакция которой в первые годы шефствовала над нашим колхозом)…В самом начале колхоз охватывал еще не все крестьянские дворы. Через год-два вступили и те, которые вначале воздерживались. Стали членами колхоза и несколько семейств казахов, которые в начале 30-х годов переселились из соседних аулов.

Много сделали для организации и первоначального укрепления колхоза: Д. Г. Кривошлыков, Я. Т. Свердлов, Д. И. Сухарев, К. Т. Захаров, М. И. Плаксин, двадцатитысячник Сенников. В первый год председателем колхоза был 25-титысячник Зинченко, а парторгом – Д. Г. Кривошлыков…

«Прииртышская правда» был в те годы самым крупным и самым богатым колхозом не только по району, но и по области. Люди убедились в преимуществах коллективного хозяйствования, работали так, что и сейчас любо вспомнить. В 1930 году появились в Ромадане первые тракторы. В 1933 году зажглись в нашем селе впервые лампочки Ильича. Ни в одном колхозе района их еще не было в то время. Соседи-казахи шутя называли Ромадан в те годы Жана-Семеем.»

Мне было приятно встретить в этом материале имя Дементия Герасимовича Кривошлыкова. Это старший брат моего дедушки, Ивана Герасимовича, в чьей семье он воспитывался в детстве, после ранней смерти родителей. Убежденный большевик, абсолютный бессребреник, Дементий Герасимович, несомненно, оказал огромное влияние на своего младшего брата, на становление его характера.

Ну а что касается по существу статьи Д. С. Фукса…Конечно, она написана в духе того времени (напоминаю – это 1957 год). Статья юбилейная – к 100-летию основания села Ромадан. Понятно, что в юбилейной статье никакая критика недопустима, отсюда и ее хвалебный тон. Понятно и то, что в 30-ые годы, о которых идет сейчас речь, не было никакого особого благоденствия ни в сельской местности, ни в городской. Думаю, что и в колхоз ромаданцы вступали не от большого желания, а по принципу «Куда люди, туда и мы».

В нашей семейной истории сохранилась следующая фраза Тихона Харитоновича Шапошникова, которую он произнес, вернувшись из Риддера в Ромадан и посмотрев на тамошнюю жизнь. Мой прадед, не искушенный в политесе и привыкший говорить то, что думает, заявил: «Я на лентяев работать не буду!». Родного пристанища, знакомого до мельчайшего уголка, обихоженного натруженными руками  уже не существовало, все нажитое добро оказалось растащено. Возвращаться, по большому счету, было некуда. Повидавшись с детьми и внуками, оформив документы в сельсовете, Шапошниковы уезжают на Мостик.

Там устраиваются работать в ВИУРП, заготавливают дрова для пароходства, изготавливают древесный уголь, смолу. Трудятся « вахтовым» методом, как это сейчас называется: их увозили на неделю в лес,  на выходные дни  привозили помыться, постирать. Многочисленная детвора оставалась на попечении Анастасии Алексеевны. Всех нужно было накормить, обиходить, тех, что постарше – отправить в школу…

И вот наступило оно, то теплое июньское, воскресное утро самого длинного дня в году. Утро, навсегда вошедшее в историю страны и в жизнь миллионов людей. Обрекло на разлуку, иногда вечную, с родными и близкими, с детьми и родителями. «Сороковые, роковые, свинцовые, пороховые…» Четыре сына и четыре зятя попрощались с Тихоном Харитоновичем и Анастасией Алексеевной, уходя на призывной пункт военкомата. У всех у них по- разному сложилась военная судьба.

В военном билете моего дедушки, Ивана Герасимовича Кривошлыкова, указано, что он призван по мобилизации Бескарагайским райвоенкоматом в июле 1941года. С этого времени и по сентябрь 1945 года он служил в 141 отдельной автосанроте в качестве шофера.В нашем семейном архиве хранится обтрепанная, пожелтевшая справка, датированная 19 августа 1945 года. «Выдана настоящая ефрейтору Кривошлыкову И.Г. в том, что он проходил службу в рядах Р.К.К.А. при в/ч пп(полевая почта) 64608 в качестве водителя-стажера. За время работы показал себя дисциплинированным воином, выполняющим все требования командиров и начальников. К работе относился добросовестно. Морально политически выдержан. Справка дана для предъявления по месту работы. Командир в/ч пп 64608 ст. тех. лейтенант Сенченко.»

Из «Удостоверения стажера», выданного Ивану Герасимовичу также в августе 1945 года и подписанного тем же Сенченко Федором Васильевичем, я узнала, что служил мой дедушка в Биробиджане, в Еврейской автономной области.

Все мои родственники-мужчины призывного возраста участвовали в Великой Отечественной войне. К счастью, вынеся все тяготы этого нечеловеческого изобретения человека, почти все они выжили и вернулись домой. Что им помогло? Помимо простого везения, я думаю, сыграло решающую роль то, что они все были “в возрасте”. Им было или под 30 или за 30 лет. Каждый год по телевидению  в связи с празднованием Дня Победы показывают мои любимые документальные кадры – возвращение эшелонов с демобилизованными советскими солдатами и радостную встречу их на вокзале. Меня всегда поражало, что там нет молодых ребят.  Всем демобилизованным примерно между 30 и 40 годами, у них обветренные морщинистые лица, побуревшие от махорки усы, грубые мозолистые руки. Понятно, что они возвращались не с курорта, на войне люди старились быстрее, чем в мирное время, но они и уходили на войну не безусыми мальчишками.

Старший из братьев моей бабушки, Афанасий Тихонович Шапошников, (на фото слева) воевал на севере, на Волховском фронте, возил из Салехарда в Ленинград мороженую и соленую рыбу. Ездил через Ладожское озеро, по знаменитой «дороге жизни», спасая голодающих жителей города на Неве. Каждый метр этой дороги был оплачен кровью водителей, авторемонтников, регулировщиков. Круглосуточно вражеские бомбардировщики и истребители совершали налеты на ледовую трассу.

Но, несмотря на это, машины ЗИС-5, ГАЗ-АА, ЯАЗ шли по льду днем и ночью. Бывало, что автомобили проваливались в воронки, образовавшиеся во льду от разрывов авиабомб. Поэтому дверцы кабины были всегда раскрыты, чтобы успеть выскочить, пока машина не затонула. По всей трассе были оборудованы мастерские и «ледовые лазареты» для раненых, замерзающих и обессилевших от голода ленинградцев. 70 процентов перевозимого груза составляло продовольствие. Кроме того, в осажденный Ленинград доставляли боеприпасы, боевую технику, горюче-смазочные материалы.

Позднее, после наступления войск на запад, Афанасий Тихонович был тяжело ранен под Бобруйском.  Вместе с ним в одной роте служил земляк из Кайнара, Ибраев . Договорились, что тот из них, кто уцелеет, позаботится о семье погибшего. Выжил Афанасий. Когда он вернулся на родину после войны, первым делом нашел родственников своего однополчанина. Жена Ибраева тоже вскоре умерла, сын остался круглым сиротой. Афанасий взял его к себе. Когда мальчику исполнилось 14 лет, определил учиться в ремесленное училище. Когда пришло время служить в рядах Советской Армии, его жена с маленьким ребенком жила в семье Шапошниковых. И потом в течение жизни поддерживали близкие отношения.

Еще один брат, Петр Тихонович, оказался во время войны в Алма-Ате, на ускоренных курсах младших офицеров. В этот период в столицу Казахстана была эвакуирована киностудия «Мосфильм», снимавшая там фильм «Парень из нашего города» по мотивам одноименной пьесы Константина Симонова. Это был один из первых художественных фильмов о Великой Отечественной войне. В главных ролях – популярные артисты Николай Крючков и Лидия Смирнова. Съемки некоторых сцен проходили в помещении военного училища, а в качестве « массовки» были задействованы курсанты. В одном эпизоде фильма, где действие происходит  якобы во фронтовом госпитале , снимавшемся в актовом зале училища, видно веселое  лицо молодого Петра Шапошникова. Оператор заснял его крупным планом.

Две бабушкины сестры, Варвара Рыжкина и Матрена Скобелина овдовели во время Великой Отечественной войны.  Матрена Тихоновна осталась с двумя маленькими сыновьями, Васей и Петей.  У Варвары Тихоновны было два мальчика, Миша и Володя,  и дочь Зоя. Вторая дочь, Галя, самая младшая в семье,  родилась через полгода после ухода на фронт отца, Ивана Марковича Рыжкина. Уже гораздо позже удалось установить, что он похоронен в братской могиле под Ленинградом, в селении Верхняя Назия.

Затем И.М.Рыжкин был перезахоронен в центральной братской могиле села Путилово Кировского района Ленинградской области. По данным Кировского райвоенкомата, в этой братской могиле захоронено 5577 военнослужащих.

(Продолжение следует)