Семей.15.10.”Semeysinasy”– ИА” Semeysinasy” предлагает читателям новый цикл публикаций от журналиста Любови Бароховской об интересных людях и событиях старого Семипалатинска… Сегодня первая публикация.
М. Лермонтов утверждал, что «история души человеческой…едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа». Перефразируя эту мысль, я хочу попытаться сопоставить историю одного человека с историей народа, к которому он принадлежал. Этот человек – наш земляк, современник и сослуживец Ф. М. Достоевского. Его имя, то, которое он получил при рождении – Натан. Фамилия – Кац. А народ, гонимый и унижаемый, «вечные странники» – иудеи.
Я давно уже взяла за правило писать о ком-то или о чем-то только в том случае, если могу добавить к уже известной информации хотя бы немного нового. Какой смысл сызнова пересказывать то, что много раз уже излагали наши предшественники?! Не могу похвастать, что в данном случае я «откопала» что-нибудь «эдакое». В основном я, как и все литературоведы, журналисты и прочая досужая братия, пишущая о жизни Ф.М. Достоевского и его окружения в период ссылки, базируюсь на работах краеведа, священника Бориса Георгиевича Герасимова, который собрал и систематизировал воспоминания очевидцев о пребывании писателя в Семипалатинске. Использую, разумеется, и рассказы потомков Н. Каца, которых разыскала сотрудник литературно-мемориального семипалатинского музея Ф. М. Достоевского Наталья Евгеньевна Барбарат. Однако я сделала и собственные небольшие открытия, а главное – решила проанализировать уже давно и хорошо известные факты под новым углом, отказавшись от их традиционной трактовки.
Н. Е. Барбарат (1954-2013 гг.)
Понятно, что Натан Кац интересует нас прежде всего потому, что его имя оказалось переплетено с именем Федора Михайловича Достоевского. Однако он интересен и сам по себе. Как личность, попавшая в жернова николаевской эпохи, но сумевшая выжить, выстоять, что удалось далеко не всем его современникам. Кстати, насчет имён. «Натан» в переводе с иврита означает «данный, подаренный Богом». «Федор» переводится с греческого точно так же: «дарованный Богом, божий дар». Случайность? Пожалуй. Но, как известно, все случайности – неслучайны.
Итак, что нам известно о Каце? Он родился в Перми, в 1837 году. Помимо того, что это год, когда погасло «солнце русской поэзии», А. С. Пушкин, это год «черного юбилея» в судьбе евреев Российской империи. Исполнилось ровно 10 лет, как был принят «Устав рекрутской повинности и военной службы евреев» (август 1827 г.). Николай 1 с откровенным цинизмом писал в неофициальной записке: «Главная польза, которую следует извлечь из воинской повинности евреев, заключается в том, чтобы заставить их переменить вероисповедание». Надо признать, что его пособники зачастую этой цели – принудительного обращения иудеев в христианство – успешно добивались, «не мытьем, так катаньем»… Не случайно по еврейским мальчикам, забранным в армию, их семьи сразу начинали читать «кадиш» – поминальную молитву. Даже если бы произошло чудо и им удалось выжить и вернуться на родину, это произошло бы не раньше, чем примерно через 30 лет (25 лет военной службы плюс годы пребывания в школе кантонистов). Опять же если бы случилось еще одно чудо и их родные оказались еще живы – они встретились бы спустя столько времени, как совершенно чужие люди…
Призывной возраст для евреев был определен в 12 лет. Таким образом, мальчики лишались возможности пройти в 13 лет бар-мицву – обряд, когда они считаются совершеннолетними и должны исполнять все заповеди Торы (Ветхого завета). Лишение их бар-мицвы – первый и очень значимый шаг на пути их отлучения от религии предков. В реальности детей отбирали у родителей, похищали из «хедера» (еврейской школы) еще раньше – в 7-8 лет.
Занятия в «хедере»
Николай Лесков в рассказе «Владычий суд» пишет: «…существовало убеждение, что маленькие дети скорее обвыкались и легче крестились. Маленьких жидочковвырывали из материнских объятий почти без разбора и прямо с теплых постелей тащили к сдаче». Еврейским кантонистам запрещалось переписываться с родными, говорить на родном языке (а другого языка они зачастую и не знали!). Им запрещали молиться – отбирали и сжигали молитвенные принадлежности, священные для евреев атрибуты (талит, тфилин, молитвенники). Отказывавшихся от крещения лишали еды, сна, пороли, окунали в воду до обмороков, выставляли раздетыми на мороз и т. д.
Негласный девиз воспитания евреев-кантонистов гласил: «Из десятка девять убей, а десятого – представь». «Представить» означало вынудить ребенка к крещению. Добиться этого с малышами было легко. Иногда, после того, как их весь день кормили соленой рыбой, измученные дети соглашались креститься всего лишь за стакан воды, чтобы утолить невыносимую жажду. Мальчики постарше оказывались и более стойкими. Известны случаи, когда они решались на самоубийство – массово топились в реке при крещении, перерезали себе горло…
Зачастую еврейских кантонистов отправляли в глухие деревни, где они были бесплатными работниками у крестьян. Отказывавшихся от насильственного крещения считали «погаными» и не пускали в избы. Как вспоминал один из кантонистов, они жили «в сенях и предбанниках, ели из собачьих и кошачьих плошек остатки скудной хозяйской пищи, пили из корыт и помойных ведер».
Будущие кантонисты
Сохранилось потрясающее описание Александра Герцена во время его переезда из Перми (напоминаю – родина Каца!) в Вятку, где он встретился с группой еврейских кантонистов. Цитирую в сокращении его разговор с этапным офицером: « Кого и куда вы ведете? – И не спрашивайте, индо сердце надрывается…Набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста…Сначала было велели гнать их в Пермь, да вышла перемена, гоним в Казань. Я их принял верст за сто; офицер, что сдавал, говорил: «Беда, да и только, треть осталась на дороге» (и офицер показал пальцем в землю). Половина не дойдет до назначения…мрут, как мухи; жиденок эдакой чахлый, тщедушный…не привык часов десять месить грязь да есть сухари…чужие люди, ни отца, ни матери…покашляет, покашляет, да и в Могилев…»
Привели малюток…это было одно из самых ужасных зрелищ, которые я видал…Мальчики 12-13-ти лет еще кой-как держались, но малютки 8-ми,9-ти лет… Ни одна черная кисть не вызовет такого ужаса на холст. Бледные, изнуренные, с испуганным видом …белые губы, синие круги под глазами показывали лихорадку или озноб. И эти больные дети без уходу, без ласки, обдуваемые ветром…с Ледовитого моря, шли в могилу…».
Кантонистские заведения обеспечивали комплектование николаевской армии строевыми унтер-офицерами, музыкантами, топографами, кондукторами, чертежниками, аудиторами, писарями и всякими мастеровыми. Известно, что Н. Кац к моменту встречи его с Достоевским в Сибирском линейном батальоне №7, в 1854 году, был 17-летним барабанщиком. Думаю, что в это время он выглядел примерно так, как его юный сын, с которым он с гордостью сфотографировался много лет спустя. Конечно, Натан был тогда менее выхоленным и элегантным – у него ведь не было рядом такого обеспеченного и заботливого отца, но молодость и пышные волосы делали свое дело!
Натан Кац с сыном
В библиотеке Пермского краеведческого музея хранится рукописное «Военно-статистическое обозрение Пермской губернии, составленное…штабс-капитаном Макшеевым в 1850 и 1851 годах». 1850 год – это год призыва Натана Каца, когда ему исполнилось 13 лет (род. в 1837году). Обозрение содержит подробное перечисление штата «сотрудников» батальонов военных кантонистов, их состава, количества, условий проживания кантонистов и т. д.
«Во флигелях в первом – классные комнаты и помещения сапожников, во втором – столовая, классные комнаты и помещения портных и сапожников». Указано, каким предметам их обучали. Так, «…в классе взаимного обучения 740 (кантонистов) – Закону Божию, чтению, письму, арифметике, сапожному и портновскому ремеслу». Я не случайно процитировала упоминания о портных и сапожниках. Теперь становятся более понятными довольно туманные фразы из работ краеведов: «Будучи портным, Кацзаработал немного денег…» и «Будучи кантонистом, Кацобучился портняжному делу…». Оказывается, он был не просто портняжкой-самоучкой, способным в случае необходимости поставить заплатку или пришить пуговицу. Он получил в школе кантонистов профессиональную подготовку, на которую, очевидно, наложились врожденные способности. Именно благодаря этому он стал впоследствии, уже выйдя в отставку, одним из самых известных и успешных в Семипалатинске портных.
Но до этого еще ох как далеко! А пока 17-летний барабанщик с грустными глазами делит нары и кусок кошмы с бывшим каторжником и будущим всемирно знаменитым писателем, автором «Великого пятикнижия». Хотя Достоевский практически в два раза старше Каца (33 года), отношения вполне товарищеские. Они вместе пьют чай из самовара, купленного Натаном на заработанные шитьем деньги. «Очевидцы его жизни в казарме говорят, что Достоевский сидел за самоваром подолгу и чаю пил много». Добавлением к крепкому чаю служило молоко, которое приобретали у жены дьякона Хлынова и свежевыпеченные калачи – ими торговала на базаре молодая, красивая калашница Лиза Неворотова.
А, кстати, почему – « 17-летний барабанщик»? Ведь возраст, в котором происходил перевод кантонистов на действительную службу в армию составлял 18 лет. Иногда упоминается даже и 20-летний порог возраста. Краевед А. В. Скандин пишет: «Чтобы избавиться от тяжелой жизни в полубатальоне кантонистов, Кац скопленные им три рубля подарил одному из писарей, который устроил каким-то образом, что его, далеко еще не достигшего установленного возраста, назначили на действительную службу». Отсюда Скандин и все последующие исследователи делают вывод, что цель досрочного перевода Каца из полубатальонакантонистов в линейный батальон – улучшение условий жизни. Так ли это? Верю, что кантонистам жилось нелегко, но в том, что при переводе в регулярную армию они попадали на курорт – очень сомневаюсь. Да и сам Скандин в своем очерке «Ф. М. Достоевский в Семипалатинске», опубликованном в январском выпуске «Исторического вестника» за 1903 год отмечает: «Кацу, как самому молодому и несравненно выше других солдат по развитию, доставалось огорчения немало».
Вспомним Б. Г. Герасимова: «Ругань и взаимные оскорбления постоянно висели в казарме…Солдаты, прикрепленные к казарме, как арестанты к каторге, не имевшие между собой никакой связи, с проклятьем тянули солдатскую лямку. Батальон кипел, как в котле, доставляя начальству много хлопот и беспокойства. Дисциплина поддерживалась в казарме суровыми мерами. Зуботычины, толчки, кулачная расправа были обычными явлениями в казарме, создавая арестантскую обстановку». Похоже это на улучшение условий жизни? Конечно, нет. Да Натан на него, убеждена, и не надеялся. Так зачем же он затеял этот преждевременный и дорогостоящий перевод?
Задавшись целью доискаться до истинной причины этого маневра, я выяснила следующее. Оказывается, годы пребывания в кантонистских батальонах не засчитывались в обязательный 25-летний срок военной службы. Таким образом, ускорив начало действительной службы, Кац тем самым досрочно начал отсчет своего воинского стажа и приблизил дату выхода в отставку. Пусть не намного – на год, а может на полтора года. Но в масштабах человеческой жизни – это немало. Совсем мальчишка, он зарабатывал портняжным ремеслом, копил деньги для взятки – будем уж называть вещи своими именами. Три рубля – сумма для рядового немалая. Мог бы купить себе каких-то лакомств, сладостей. Нет, не купил. Потратил на дело. Поступок, достойный «не мальчика, но мужа». Натан решил не плыть по течению в утлом челноке, рискуя перевернуться и пойти на дно, а управлять им хотя бы с помощью тех скромных подручных средств, которые были ему доступны.
( Продолжение следует)
Любовь Бароховская
1,215 всего, 6