Семей.23.04.”Semey Ainasy” – В Семее, в комитете “Полигон 21”, работает удивительная команда людей, которые годами борются за справедливость — не ради славы, а потому что иначе не могут. Одни, как, например, Майра Абенова упорно трудятся на передовой: встречаются с международными делегациями, выступают на конференциях, отстаивают права пострадавших от ядерных испытаний. Другие остаются “за кадром”, но выполняют не менее важную работу: организуют встречи, готовят документы, накрывают дастарханы для гостей, решают сотни мелких, но чрезвычайно важных вопросов.
Их истории разные, но объединяет одно — упрямая вера в то, что даже маленький человек может изменить систему. Мы поговорили с активисткой Шакербану Мырзахановой и её коллегами, чтобы понять, как рождается гражданское общество в Казахстане и почему эти люди продолжают бороться, когда многие уже опустили руки.
Шакербану — скромная, вежливая, но при этом удивительно целеустремлённая женщина. Она не стремится к публичности, не любит говорить о себе много, но за её плечами — десятилетия общественной деятельности, помощь сотням людей и активное участие в защите прав пострадавших от ядерных испытаний. А ещё Шакербану свободно владеет английским языком — легко и уверенно, как будто всю жизнь жила за границей, хотя всю жизнь провела в Семее.
“Моя биография не сильно отличается от моих сверстников”
Шакербану родилась в Аягозском районе (ранее Шубартауский) в обычной советской семье.
«Моя биография не сильно отличается от моих сверстников. Я родилась в обычной советской семье. Училась в школе, пионер, комсомол, партия – все эти этапы прошла. Моя основная профессия – я в ЗКО в городе Уральске окончила педагогический институт, факультет английского языка», — рассказывает она.
В начале 1970-х, когда она получила диплом, возможности для общения с иностранцами были крайне ограничены.
«Вы сами знаете, в наше время (я окончила в начале 1970-х годов), тогда Советский союз был закрытой республикой. Мы не могли даже выходить за рубеж. Тогда у нас не было столько возможностей, сколько сейчас. Не было интернета. Не было даже возможности никак контактировать с гражданами иностранных государств», – вспоминает Шакербану.
Несмотря на это, она уверена в качестве полученного образования.
«Если говорить о качестве образования в советское время, несмотря на то, что возможностей у нас было немного, тем не менее, я считаю, что мы получили качественное образование. Я сама тогда была студенткой в первых рядах. Не из хвастовства говорю, просто так и было. У нас был лингафонный кабинет, где мы занимались. Хорошую базу получили», – рассказывает наша героиня.
После института она вернулась на родину и 10 лет преподавала английский в школе. Затем её пригласили на партийную работу.
“Я своими глазами видела события декабря 1986 года”
В те годы Шакербану работала в высшей партийной школе.
«До сих пор помню как стекалась молодежь на площадь. На перекрестке улиц Абая и Ленина наша школа находилась, тогда это называлось площадью Брежнева. Поэтому мы своими глазами это видели. Сама я участие не принимала потому что я была тогда так называемой номенклатурной элитой в школе высшей партии», — вспоминает Шакербану.
В 1988 году она приехала в Семей и стала работать в штате горкома, но недолго.
Борьба за справедливость: от ЖКХ до ядерного полигона
После распада СССР Шакербану пришлось искать новые пути. Сначала работала педагогом в открывающихся учебных заведениях, а позднее началась её общественная деятельность. И началась она в довольно неожиданных обстоятельствах. Конфликт, ставший поворотным моментом в жизни Шакербану, начался с обычных квитанций за жилищно-коммунальные услуги.
«Как вы знаете, в многоквартирных домах есть КСК. Но большинство жителей абсолютно не знают закона в сфере ЖКХ. Мы сами не понимаем за что платим деньги в это самое КСК. Куда отправляются собранные деньги? Я и сама ничего тогда не знала», — вспоминает Шакербану.
Её возмутила ситуация, когда деньги собирались, а качество услуг оставалось низким№
«Я задалась вопросом: почему я должна платить за услуги, которые я даже не вижу? Хотела посоветоваться с соседями, но и они ничего не знали. И более того, не хотят знать. Им легче платить непонятно за что и чтобы их никто не трогал», – говорит Шакербану Мырзаханова.
Особое негодование у неё вызвал состав правления КСК.
«В КСК сидели в те годы в основном те, кто ГПТУ или СПТУ окончил. У них не было особо знаний, но они сидели там и гребли деньги. Было множество конфликтов», – добавляет она.
Когда Шакербану перестала платить за неоказанные услуги, председатель КСК подала на неё в суд.
«Причиной было то, что я отказывалась платить за услуги, которых не получаю. Я просто прекратила платить, потому что не видела за что», – поясняет наша героиня.
К всеобщему удивлению, Шакербану выиграла суд.
«Никто этого не ожидал. Я спросила у самой себя: у меня есть два высших образования, неужели я не смогу отстоять свою правоту? Тогда смысл от этих дипломов?», – говорит Шакербану.
Эта победа стала для неё своеобразной стартовой точкой.
«После я узнала о существовании ОО “Дом” и познакомилась с его руководительницей Майрой Абеновой. Ранее я слышала о ней в местных СМИ, читала в газетах, что она разбирается в вопросах права и жилья. Я познакомилась с ней, мы поговорили и сразу нашли общий язык. В дальнейшем мы принимали участие во множестве судебных заседаний по жилищным вопросам. Были выборы, в которых принимала участие и Майра. Мы столкнулись с множеством несправедливости», – вспоминает Шакербану.
“Мы — последние свидетели полигона”
Особое место в деятельности Шакербану занимает работа в комитете “Полигон 21”.
«Тема полигона довольно обширная. В 1992 году мы, когда был принят этот закон (Закон Республики Казахстан от 18.12.1992 N 1787-XII “О социальной защите граждан, пострадавших вследствие ядерных испытаний на Семипалатинском испытательном ядерном полигоне” – прим.авт.), тогда мы получили какую-никакую помощь. И тогда во времена, когда у людей не было работы, когда в стране был экономический упадок, большего от государства мы и не просили. Но с тех пор прошло более 30 лет и этот закон уже устарел», — объясняет она.
Шакербану подробно описывает проблемы пострадавших.
«Сейчас по закону работающим гражданам – пострадавшим от полигона к зарплате прибавляется 1,5 МРП и 10-дневный отпуск. По закону работодатели должны это все выплачивать, но это не работает. С другой стороны, а как этому закону работать? Работодатели говорят: мы ведь и сами тоже пострадавшие от полигона, почему мы должны платить? Почему не платит государство? И в этом, действительно, есть своя правда», – считает она.
Международное признание и работа с молодежью
Шакербану гордится тем, что “Полигон 21” сегодня вышел на международный уровень. Не так давно в Нью-Йорке прошла третья встреча стран, подписавших Договор о запрете ядерного оружия. Одним из ключевых вопросов стало обсуждение статей, касающихся помощи жертвам ядерных испытаний. Это важное событие, так как впервые в международных документах закреплена необходимость поддержки пострадавших. В столь важной конференции приняла участие активистка, член комитета “Полигон 21” Майра Абенова. Вместе с ней отправиться в Нью-Йорк должна была и Шакербану. Туда наших землячек пригласили лично представители ICAN и фонда Фридриха Эберта, однако поездка Шакербану, к сожалению, сорвалась, поскольку ей дважды отказали в визе в США.
«В 2024 году к нам из Германии приехала молодежная делегация, среди которых также были и наши казахстанцы. Мы их принимали у себя, вели интересные диалоги. После чего со мной связался студент, будущий дипломат Ердаулет Рахметолла, который учится в Венгрии. Он сказал: «Вы так хорошо владеете английским, нам нужны такие люди. В 2025 году в штаб-квартире ООН пройдет третье международное собрание. Из Японии туда едет целая делегация. У нас нет возможности повезти столько человек, но мы хотели бы хотя бы пару человек повезти, потому что жители вашего региона все это испытали на себе». Они взяли два места для меня и для Майры Абеновой и сказали, что все расходы покроет организация ICAN. Нам нужно было лишь получить визу. Я первый раз оформляла визу в США. Оказалось, это очень сложный процесс. Мне помогали с оформлением представители фонда. В посольстве мне выдали дипломатическую ноту, чтобы я смогла совершить этот бизнес-трип. Но в визе мне отказали, даже не посмотрев на документы. Даже не выслушали. В отказе было написано: «Вы не смогли привести достаточно доказательств того, что после собрания в США вы вернетесь на Родину». В чем логика я не знаю», – говорит Шакербану.
Тем не менее, она приняла участие в заседании онлайн и заверила, что вместе с единомышленниками они намерены продолжать свою деятельность, проявляя гражданскую активность.
Особое внимание Шакербану уделяет работе с молодежью.
«Меня очень радует, что в такой серьезной и обширной теме полигона принимает активное участие наша молодежь. А то сейчас в век информационных технологий, я захожу в интернет и часто вижу, что молодые люди интересуются в основном шоу-бизнесом или религией, и меня так радует, что есть и такая молодежь, активная, которая интересуется такими глобальными и серьезными темами», – говорит Шакербану.
“Невидимые герои: те, кто делает возможной каждую победу”
За громкими выступлениями на международных конференциях и победами стоит титаническая работа людей, которых редко видят и почти никогда не упоминают в СМИ. Шакербану, говоря о достижениях организации, всегда подчеркивает важность организационной работы.
«Организационной работы — непостижимо много. Это сотни звонков, десятки встреч, километры документов. Одной из тех, кто выполняет эту невидимую, но жизненно важную работу, является наша Татьяна (Татьяна Коноруб – одна из сотрудников комитета “Полигон 21”). Она встречает иностранных гостей так, что они чувствуют себя желанными, организует мероприятия до мелочей, ведет переписку — и всё это без суеты, с удивительной собранностью. Без таких людей, как она, ни одна наша инициатива не дошла бы до финала», – отмечает Шакербану.
Сама Татьяна, не привыкшая к медийности, не любит говорить о себе много. Но в редком интервью приоткрыла завесу над своей работой.
«Когда к нам приезжает делегация — будь то эксперты из Европы или журналисты — мы обязаны показать не только проблемы, но и наше казахстанское гостеприимство. При подготовке праздничного дастархана и кофе-брейков для гостей работаю с бизнес-колледжем и кулинарным цехом “Амина”. И те и другие очень хорошо нам помогают так, что наши гости еще долгие годы с теплотой вспоминают наше гостеприимство», – рассказала она.
И если кому-то кажется, что фуршеты и кофе-брейки – это мелочь, то это вовсе не так. Ведь именно за чашкой кофе рождаются важные диалоги. Когда человек чувствует заботу, он больше доверяет. А задача организации — чтобы каждый, кто приходит сюда, уехал не только с полезной информацией, но и с ощущением, что его здесь ждут.
«Татьяна – наш дипломат и психолог в одном лице. Она умеет найти подход и к чиновникам, и к пострадавшим от полигона пенсионерам, и к иностранным гостям», – добавляет Шакербану.
Эта “невидимая работа” и есть фундамент, без которого любая правозащитная работа не имеет смысла.
«Мы не бываем на первых полосах, но, когда видим, как благодаря нашей работе что-то меняется – понимаем, ради чего всё это», – говорит Татьяна.
В этих словах и есть вся суть гражданского активизма: не слава, не благодарности, а тихое удовлетворение от того, что твой труд делает мир чуть справедливее.
“Наше дело — это долгая дорога”
Завершая беседу, Шакербану размышляет о будущем, а её слова прерывает привычный рабочий шум за дверью — Татьяна что-то обсуждает с коллегами, перелистывает документы, уточняет детали. Работа не затихает ни на минуту.
«В целом, цель нашей организации не однодневная и вопросы, которые мы поднимаем, не решаются за один день. Люди хотят результат сразу, но правда в том, что нужно пройти несколько ступеней, чтобы его достичь. … Мы, как уходящее поколение, хотим поделиться с молодежью опытом. Мы ведь как живая история… И мы будем продолжать. Потому что это нужно не нам — это нужно тем, кто придёт после», — заключает Шакербану.
Наргиза Омарканова
652 всего, 18