Семей.11.07.”Semeyainasy” – Шли годы, Ромадан разрастался. Его население пополнилось за счет выходцев из Черниговской губернии (Фисуновы, Колодкины, Плюшкины ), а позже – из Полтавской. Благодаря им в речи ромаданцев появились украинские слова и выражения, а улица, где они поселились , в восточной части села, называлась «Хохлы». Сейчас это улица Ю. Гагарина.
В 1895 году прибыло пополнение из Пензенской губернии ( Елистратовы, Князьковы, Яшины, Сорокины, Кузнецовы, Денисовы). Место, где они осели (западный конец главной улицы) получил название «Шабры». В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля это слово объясняется как «соседи» или «товарищи». ( Очевидно, белорусским вариантом этого термина является название суперпопулярного в советское время вокально-инструментального ансамбля «Сябры» .)
Д. С. Фукс отмечает, что главным занятием переселенцев стало хлебопашество. Это и не удивительно, ведь именно ради своего надела земли проделали они этот мучительный путь. Сеяли рожь, пшеницу, овес и получали хорошие урожаи . Почва была свежая, плодородная, не истощенная многократными посевами. Как грибы после дождя вырастали ветряные мельницы. Сажали также картофель и овощи, косили сено на корм скоту.
Конечно, все обстояло далеко не так, как в увлекательных рассказах бездомных странников, шлявшихся с никому неведомыми целями по медвежьим углам необъятной Российской империи, оплачивавших ночлег и ужин в домах сердобольных крестьян байками о далеких привольных краях, где земли – «пахать не перепахать», травы – «косить не перекосить». А что еще нужно для счастья земледельцам! Вот и поднимались они с обжитых мест, покидали родные среднерусские или украинские села и деревни, ехали за тридевять земель, в тридесятое царство в надежде на лучшую жизнь…
А у царского правительства были свои «цели и задачи». Начальник главного штаба генерал-адъютант граф Гейден в «Справке канцелярии Степного генерал-губернатора по делу о водворении в степи русских поселений» пишет, что «возможно быстрая колонизация этих степей важна и желательна и в военно-политическом отношении», мотивируя это тем, что «события, совершающиеся в Азии, Японии и Китае, заставляют в настоящее время особенно сильно желать усиления русского населения в Азии, путем колонизации довести его до такой численности, чтобы оно могло укомплектовать все части войск, расположенных как в Сибирских, так в Туркестанских округах и имело бы всегда достаточный запас на случай, если бы политические события вызвали необходимость в сосредоточении военных сил». Что ж, в политической дальновидности этому чиновнику не откажешь, однако эпоха империй уже шла к своему логическому концу и тут даже «господин-товарищ-граф» ничего не мог спасти.
Не удалось миновать переселенцам и проблем, связанных с местным кочевым населением. В апреле 1894 года в газете «Сибирский листок» опубликована следующая заметка:
«Пришлось мне встретить некоторых переселенцев, …собирающихся обратно на родину… Мочи нет, киргизы разоряют…20 лошадей и 3 быка за зиму угнали у нас. Пробовали стрелять – не боятся… Жаловались – ничего не помогает…Они у тебя скотину покрадут, да еще хлеб стравят табуном и совсем разорят…Следовало бы озаботиться об ограждении переселенцев от грабительских наклонностей здешних киргиз, в особенности так называемых «барантачей»…
В каких-нибудь 20-40 верстах от города производят дневные грабежи! Отбирают лошадь, снимают все, что есть на седоке… С наступлением лета…даже сами киргизы боятся ездить в одиночку,…собираются компанией и всегда запасаются ружьями. Воровство лошадей самое обыкновенное явление…У самого уездного начальника украли лошадь в городе!”
Вот такие «ухари» водились тогда в наших краях! Однако в М-Владимировке, как пишет Д. С. Фукс, со временем русские с казахами стали жить, как хорошие соседи. Старожилы села почти все хорошо говорили по-казахски, это относится и к моему прадеду Тихону Харитоновичу.
Кстати, бывали ситуации, когда народ собирался не просто возвращаться на, так сказать, «историческую родину», но и ехать гораздо дальше, за океан. Работая в «Центре документации новейшей истории», я наткнулась на «Циркуляр Семипалатинского губернатора крестьянским начальникам и заведующим крестьянскими участками Семипалатинской области о нежелательности крестьянского переселения в Южную Америку»(!) В этом «Циркуляре» говорится, что « переселение в Южную Америку (Уругвай) кроме вреда ничего принести не может, т.к. правительство штатов не исполняет обещаний своих агентов: переселенцы землей там не наделяются, находятся в зависимости от местных крупных землевладельцев, или же остаются без всякой материальной помощи».
Надеюсь, что народ внял увещеваниям губернатора и не пустился в столь ненадежный круиз. Однако, ведь были же такие планы, раз заволновалось высокое начальство! «Циркуляры» не каждый день и не по каждому пустяку пишутся.
Но вернемся к работе Д. С. Фукса. Он добросовестно записывает воспоминания старожилов М-Владимировки:
«Обмолотить хлеба до наступления зимы не успевали. Домолачивали весной после сева. Машин ведь никаких не было. Пахали сохой или деревянным плугом, высевали рукой, косили литовкой или жали серпом. Молотили цепом…
«Зимой занимались, главным образом, извозом. Возили на одной лошадке хлеб и лес в Семипалатинск… Дома строились деревянные, добротные, в большинстве случаев пятистенные, крестовые встречались реже. На них резные, с украшениями наличники и карнизы. Полы в домах были некрашеные. Мебель – столы, лавки, а в горнице один-два стула, одна деревянная кровать – тоже некрашеная.
Одежда и белье почти исключительно домотканные. Обувь кожаная: скота в этих краях много и «справить» сапоги не так уж дорого стоило. Пища простая. Но по сравнению с теми местами Центральной России, откуда большинство вышло, все же более калорийная. Ну, а в целом жили небогато. Семьи все многодетные, и у многих бывало так, что к весне-то кушать и вовсе нечего.
…Несмотря на бедность, преобладающую неграмотность и культурную отсталость, все же это был здоровый быт и нравы. Характерна, например, такая черта в поведении наших стариков. Выпил он лишнее, идет неуверенным шагом, но обязательно поздоровается и скажет: «Не обессудьте!», то есть : «Не отнеситесь строго!». Многие из жителей М-Владимировки дожили до глубокой старости. Старейшему из них, П. Слюсареву сейчас 96 лет.».
Получается, что родился он аккурат в 1861 году(1957г. минус 96 лет), то есть является, как сейчас принято выражаться, «ровесником» отмены крепостного права. Следовательно, в момент прибытия в Бескарагай ему было уже лет 20, а то и с хвостиком. Возраст вполне сознательный, много чего мог бы рассказать любознательному краеведу, если, конечно, деменция к старости не одолела.
Другое дело, что Д. С. Фукс далеко не все услышанное мог опубликовать в то время и я убеждена, что самый «цимус» остался лишь в его памяти. Все, что публиковалось в советской прессе, начиная от районного и заканчивая центральным уровнем, должно было быть «идеологически выдержанным», в духе «научного социализма» и «марксистской традиции». Это сейчас я могу ёрничать сколько моей душеньке угодно на любую тему и (надеюсь !) ничего мне за это не будет. А были времена, когда всемогущий партком ( темная ему память) уродовал мои материалы по «щучьему велению, по своему хотению», сокращая их вдоль и поперек, а то и вовсе снимая с газетной полосы! Разве мог Давид Самойлович с его явно непростой биографией, явно имеющий «статью» ( кто ее не имел в те времена !) идти на риск, публикуя информацию, отклоняющуюся от «линии партии»?! Да ни боже мой!
В разделе «История школы» Д. С. Фукс пишет: «Школа была открыта в 1894 году. Срок обучения был пятилетний… В первые три года учеников было около двадцати и то исключительно мальчики…В последующие годы число учащихся доходило до тридцати, среди них и несколько девочек.». Мне было особенно приятно найти среди этих девочек имя своей прабабушки Анастасии, которую вспоминали, как одну из лучших учениц. На самой ранней из сохранившихся фотографий она изображена вместе с какой-то женщиной, скорее всего сестрой или золовкой, они держат на коленях маленьких детей. Прабабушка(справа) здесь примерно в возрасте 30 лет, следовательно , это у нее пятый или шестой ребенок .
«В 1899 было построено новое школьное здание из четырех небольших комнат и коридора. Стояло оно в западном краю главной улицы, в так называемых «Шабрах».
В «Семипалатинских ведомостях» за январь 1899 г. опубликована заметка об организации школ в переселенческих поселках: «…Признано необходимым ходатайствовать об открытии …одноклассной школы в селении Мало Владимировском с пособием на содержание…226 руб.». Сообщается, что общество этого селения уже приступило к постройке школьного здания. Заканчивается эта заметка следующим образом: «Будем работать во имя девиза нашего Общества попечительства о начальном образовании – «ни одного неграмотного!».
Конечно, учебный год в МалоВладимировской школе, также как и в остальных сельских школах был сокращенный. Ведь во время весенней и осенней страды ученики оставляли школу и помогали своим родителям. Учитель одной из деревенских школ писал: «Когда наступает весна, сельские дети рвутся на волю неудержимо. Потянулась скотинушка в поле, запрыгали вслед за нею и сельские ребятишки пасти лошадей и овечек… К половине апреля школа пустеет.». Но я думаю, что те знания, которые дети получали во время полевых работ , были не менее важны, чем умение читать и писать. Ведь именно на каникулах они учились пахать, косить, запрягать лошадей, метать стога, обмолачивать снопы… Да мало ли чему еще учились у своих родителей деревенские дети, которые слыхом не слыхивали об «эксплуатации детского труда»! Эти бесценные навыки ни в одной Академии сельскохозяйственных наук ни за какие гранты не получишь. Именно так формировались потомственные хлеборобы, земледельцы, которых так не хватает сейчас нашей земле…
Продолжение следует.
(Использованы воспоминания Л. И. Бабчаник и Н. А. Зубенко)
Любовь Бароховская
1,206 всего, 3